Назад к Речам-2013

Разрешите поблагодарить президента Локхарта и организаторов Конференции по финансовым рынкам за приглашение выступить в этом году. Я регулярно выступаю на этой конференции и всегда находил ее очень полезной.

Четыре года назад, выступая на аналогичной конференции (см. Бернанке «Стресс-тестирование» 11.05.2009), я описал Надзорную программу оценки капитала, или ПОК (ПОК), известную как стресс-тестирование банков. ПОК стала первым случаем, когда банковский регулятор США провел одновременное стресс-тестирование всех крупнейших банковских компаний. Когда я выступал в 2009г., мы только что опубликовали результаты и еще оценивали их. Сейчас, глядя назад, ПОК кажется мне одной из критических поворотных точек финансового кризиса. Она дала обеспокоенным инвесторам то, чего они так желали: достоверную информацию о возможных потерях банков. Опубликование результатов стресс-тестирования регулятором помогло восстановить доверие к банковской системе и позволило провести успешную рекапитализацию. Устойчивость банковской системы США с тех пор значительно выросла, и определенная заслуга в этом есть у более интенсивного использования надзорного стресс-тестирования, совершенствования его методов и все большего акцента регуляторов на собственное планирование капитала банками.

Я начну сегодня с краткого обзора состояния банковского дела в США. После этого я обращусь к предмету того, что мы узнали о стресс-тестировании в течение 4 лет после ПОК, с акцентом на все более важную роль, которую оно играет в банковском надзоре в США. Что важно, как я поясню позже, это то, что стресс-тестирование придает макропруденциальное измерение нашему надзору, помогая нам оценить совокупную позицию по капиталу крупнейших банковских компаний страны, а не только капитал отдельных фирм и банков.

Федрезерв – как все бюрократические структуры – имеет тенденцию плодить аббревиатуры, поэтому, прежде чем начать собственно выступление, разрешите мне пояснить некоторые сокращения, в дополнение ПОК, применяемые для стресс-тестирования. ПОК уже в прошлом, а сейчас у нас есть две отдельные, но связанные между собой программы, которые основываются на стресс-тестировании. Первая - стресс-тестирование, обязательное по Закону Додда-Фрэнка, что мы сократили до СТЗДФ (Dodd-Frank Act stress-testing – DFAST). Задачей СТЗДФ является количественная оценка того, как уровни банковского капитала будут меняться под влиянием кризисных экономических и финансовых сценариев. Вторая программа, называемая «Комплекcный анализ и обзор капитала», или КАОК (Comprehensive Capital Analysis и Review – CCAR), сочетает количественные результаты стресс-тестирования с более качественными оценками процесса планирования капитала, используемого банками. Например, согласно КАОК, регуляторы оценивают способность банков моделировать убытки по различным категориям кредитов и ценных бумаг, и прогнозировать доходы и потребность в капитале по альтернативным сценариям. Мы недавно завершили первую серию СТЗДФ и обнародовали результаты, за которыми через неделю последовали результаты КАОК, которые включали качественную оценку планирования капитала банками (см. пресс-релиз1 и пресс-релиз2).

Состояние банковской системы, тогда и теперь

Чтобы дать контекст событиям в банковской системе с момента введения ПОК в начале 2009г., стоит коротко напомнить экономическую ситуацию, которая была в то время. Экономика была в глубокой рецессии, безработица выросла на 4 процентных пункта, с 5 до 9%, за предыдущие 12 месяцев. Цены на недвижимость и фондовые активы рухнули, спреды по процентным ставкам – такие как спред между ставками по ипотеке и казначейским облигациям – расширились до беспрецедентных размеров, а рынки секьюритизации были полностью заморожены. Списания и убытки продолжали уменьшать банковский капитал, обескураживая и лишая спокойствия инвесторов и контрагентов, и углубляя большое напряжение в части фондирования у многих организаций. Перед лицом такой нестабильности, в 2008 и 2009 годах экономические власти предприняли ряд чрезвычайных мер: Федрезерв предоставил ликвидность банкам и другим финансовым организациям, помогая успокоить панику и начать процесс восстановления потока кредита домохозяйствам и бизнесам; Минфин дал гарантии фондам денежного рынка и предоставил капитал банкам по Программе выкупа проблемных активов (Troubled Asset Relief Program – TARP); Конгресс расширил страхование депозитов в рамках Федеральной корпорации страхования депозитов (Federal Deposit Insurance Corporation - FDIC); и FDIC прогарантировал выпуски банками долгосрочных долговых бумаг. А также, как я отметил уже, ПОК помог увеличить доверие к банковской системе и восстановить доступ банков к рынкам частного капитала. Десять из 19 крупных банковских холдинговых компаний, которые прошли ПОК, должны были в обязательном порядке увеличить капитал – в сумме на $75 миллиардов.

Сегодня экономика значительно сильнее, чем она была 4 года назад, хотя ясно, что ее состояние еще далеко от того, которого нам всем хотелось бы. Так как банковский кредит для домохозяйств и компаний имеет важнейшее значение для продолжения экономического роста, укрепление банков носит положительный характер для восстановления. Например, премии по банковским кредитным дефолтным свопам упали более чем вдвое с уровней 2009г., и другие индикаторы банковского риска также существенно понизились. Более 90% государственных вливаний, использованных для стабилизации банковской системы, уже возвращены, а чрезвычайные программы Федрезерва по предоставлению ликвидности и временные гарантии FDIC по незастрахованным депозитам фирм и выпускам облигаций в основном свернуты.

Результаты самого последнего стресс-тестирования и оценки планирования капитала продолжают отражать улучшение состояния банков. Например, прогнозируемые совокупные убытки по займам по самому стрессовому сценарию (так называемому «крайне неблагоприятному» сценарию) были на 7% ниже, чем сравнимая цифра год назад, отчасти потому, что рискованность банковских портфелей продолжает снижаться. Сравнение текущего уровня капитала банков с тем, что было во время ПОК, особенно впечатляет. За прошедшие 4 года совокупный коэффициент достаточности базового (Уровня 1) капитала 18 фирм, которые прошли последнее тестирование, более чем удвоился, с 5,6% активов, взвешенных по риску, в конце 2008г., до 11,3% в конце 2012г. – в абсолютных цифрах чистый прирост почти на $400 миллиардов по базовому капиталу 1-го уровня, до почти $800 миллиардов в конце 2012г. На самом деле, даже по крайне неблагоприятному сценарию последнего стресс-тестирования, уровень пост-кризисного коэффициента достаточности базового капитала 1-го уровня этих фирм более, чем на 2 процентных пункта, превышает их реальное значение в конце 2008г. Более высокие позиции по капиталу позволяют этим фирмам гораздо легче, при необходимости, абсорбировать будущие убытки, продолжая выполнять свою жизненно важную роль в экономике. Кроме этого, большинство из фирм, прошедших КАОК, уже удовлетворяют новым международно согласованным стандартам капитала (предлагаемые требования к достаточности капитала соглашения «Базель III»), а остальные движутся в этом направлении и будут удовлетворять их по мере их внедрения в стране.

Хотя стресс-тестирование фокусируется на крупнейших банках, средние и малые банки, не входящие в число 18 фирм по программе КАОК, также значительно улучшили совокупные позиции по капиталу с момента проведения ПОК. Для этой группы банков совокупный коэффициент достаточности базового капитала составил в 4 кв. 2012г. 12,4% по активам, взвешенным по риску, т.е. на 4 процентных пункта больше, чем в конце 2008г.

Еще один урок кризиса, с учетом серьезного напряжения в сфере фондирования у многих финансовых организаций во время кризиса, это важность поддержания достаточной ликвидности, т.е. запаса наличных денег и необремененных высоколиквидных активов, которые легко можно превратить в деньги. В этой сфере новости также в основном позитивны: широкая банковская система, включая крупные и мелкие банки, в целом улучшила позиции по ликвидности относительно предкризисных уровней. Например, банки сегодня владеют денежными активами и высоколиквидными ценными бумагами на $2,5 триллионов – более чем в 2 раза больше, чем в 2007г. Однако по некоторым измерениям в сфере ликвидности и фондирования еще требуются улучшения. В частности, регуляторы будут продолжать оказывать давление на банки с тем, чтобы они далее снижали свою зависимость от оптового финансирования, которое оказалось очень ненадежным во время кризиса. Также, по аналогии с эффективным планированием капитала, банки всех размеров должны укрепить свою способность выявлять, рассчитывать риски ликвидности и управлять ими.

Эволюция стресс-тестирования

Разрешите теперь обратиться к эволюции стресс-тестирования как надзорного инструмента. Основные преимущества стресс-тестирования для целей надзора не сильно изменились со времени ПОК, т.е. 2009 года. Во-первых, стресс-тестирование дополняет стандартные коэффициенты достаточности капитала, придавая некоторую ориентированность на будущую перспективу, а также будучи более ориентированным на так называемые «хвостовые» риски; по замыслу, стресс-тестирование помогает убедиться, что банки будут иметь достаточно капитала для продолжения кредитования даже при крайне неблагоприятных обстоятельствах. Во-вторых, при применении Федрезервом стресс-тестирование изучает ситуацию горизонтально во всем банковском сообществе, а не в одном изолированном банке. Сравнительный подход способствует большей последовательности стандартов надзора. Он также дает ценную системную информацию, показывая, насколько значительно экономические или финансовые шоки затронут крупнейшие банки как в целом, так и по отдельности. В-третьих, раскрытие результатов стресс-тестирования способствует прозрачности, предоставляя широкой публике систематическую и сравнимую информацию о финансовом состоянии банков.

Базовая методология нашего стресс-тестирования также существенно изменилась после ПОК. Мы продолжаем использовать многопрофильный подход, пользуясь высокой квалификацией наших сотрудников в разных отраслях. В начале процесса наши экономисты создают гипотетический макроэкономический сценарий, который включает предполагаемое резкое ухудшение экономических и финансовых условий. Регуляторы оценивают ожидаемые убытки каждого банка и их доходы, и мы используем эти оценки для прогнозирования послестрессовых уровней капитала и коэффициентов по этому гипотетическому сценарию. Прогнозируемые коэффициенты капитала затем сравниваются с регуляторными эталонами. Для всех фирм используется общий сценарий; для фирм с наибольшим объемом торговых операций, мы дополняем базовый сценарий сценарием рыночного шока, который встраивает в картину рыночный кризис такого масштаба, который сравним с кризисом второй половины 2008г.

Хотя основные цели и подходы к стресс-тестированию остались во многом неизменными со времени ПОК, его реализация эволюционировала и совершенствовалась от года к году. Например, мы продолжили уточнять формулирование гипотетических сценариев, которые образуют основу стресс-тестирования. Как пояснялось в заявлении, которое мы опубликовали осенью, крайне неблагоприятный сценарий предназначен для отражения, как минимум, экономических и финансовых условий, типичных для серьезной рецессии в США после Второй мировой войны. При разработке сценариев рецессии, мы используем много из того же набора инструментов макроэкономического моделирования, который мы применяем для разработки монетарной политики. Конечно, не все существенные риски, с которыми имеет дело банк, связаны с бизнес-циклом. Соответственно, наши сценарии сейчас обычно включают не только типичные последствия серьезной рецессии, но также, одновременно с этим, другие неблагоприятные события, такие как необычно сильное падение цен на недвижимость, резкое падение цен на акции и другие финансовые активы, или ухудшение глобальных экономических условий, более серьезное, чем обычно ожидается при глубокой рецессии в Соединенных Штатах.

Важно отметить, что при описании крайне неблагоприятного сценария, мы стараемся избежать усиления процикличного характера финансовой системы. Другими словами, при использовании стресс-тестирования мы не хотим непреднамеренно создать такой стандарт, который было бы легче выполнить в хорошие времена (когда банки должны готовиться к возможным будущим трудностям), чем в плохие времена (когда банки должны иметь возможность использовать накопленный капитал для поддержания кредитования). Соответственно, мы хотим убедиться, что стрессовый сценарий остается крайне неблагоприятным в абсолютном смысле, даже когда экономика сильна и краткосрочные риски для перспектив экономики кажутся сравнительно умеренными.

Мы также усовершенствовали наш инструментарий для оценки прогнозируемых убытков, выручки и капитала банков по альтернативным сценариям. Первоначальный ПОК был первой попыткой регуляторов дать комплексную и одновременную оценку финансового состояния крупнейших банковских компаний страны, и требуемые данные и аналитические методы разрабатывались в условиях сильного временнόго прессинга. По необходимости, при прогнозировании убытков и выручки по альтернативным ПОК сценариям, регуляторы полагались на собственные оценки банков в качестве отправной точки. Хотя мы тщательно проверяли эти данные и сделали существенные поправки на основании своего анализа, для этого начального раунда стресс-тестирования невозможно было найти абсолютно независимые данные и оценки.

Однако за прошедшие 4 года в сборе данных и разработке независимых надзорных моделей был сделан большой прогресс. Для нашего последнего надзорного стресс-тестирования мы собрали и проанализировали данные на уровне отдельного кредита и банковского счета по более, чем двум третям от $4,2 триллионов в работающих кредитах и договорах лизинга, имеющихся у 18 компаний, которые мы проверяли в этом году. Эти детальные данные содержат информацию о заемщике, кредите и залоге по более, чем 350 миллионам домашних розничных кредитов, включая кредитные карты и ипотеку, и более, чем 200 тысячам коммерческих займов. В настоящее время Федрезерв использует более 40 моделей для прогнозирования вероятности того, как те или иные категории банковских убытков и выручки будут реагировать на гипотетические сценарии. Улучшение качества данных и моделей увеличило нашу способность выявлять и различать риски в портфелях. Важно, что эти надзорные модели оцениваются специальной группой валидации моделей, составленной из экспертов Федрезерва, которые не работают на стресс-тестировании. Мы также создали Совет валидации моделей, составленный из внешних экспертов, для выработки и выражения независимых взглядов и рекомендаций. Такие усилия, которые не останавливаются, все ближе подводят нас к точке, где мы будем в состоянии прогнозировать, полностью независимым образом, как будут вести себя банки с точки зрения убытков, выручки и капитала, при любом разработанном сценарии.

Еще одно новшество со времен ПОК – большая сфокусированность на внутренних процедурах и практике планирования капитала банков, которые рассматриваются в качестве составной части КАОК. Мы считаем требование к банкам с активами $50 миллиардов или более представлять ежегодные планы по капиталу Федрезерву важным усилением. Хотя регуляторные минимумы и рекомендации обеспечивают базовый уровень приемлемого капитала, компании и их советы директоров несут ответственность за оценку своих потребностей в капитале, превышающих эти минимумы. Наши проверяющие тщательно изучают их практику и оценивают их способность выполнять эти обязательства. В частности, мы требуем, чтобы фирмы формулировали свои собственные сценарии, которые бы охватывали риски, стоящие перед ними, и оценивали потенциальные убытки и выручку как по надзорным сценариям, так и по своим внутренним сценариям на горизонте в девять кварталов. В КАОК, наша качественная оценка планирования капитала компаниями интегрирована с количественными результатами как надзорных, так и внутрибанковских стресс-тестов.

Федрезерв продолжает увеличивать прозрачность своего процесса стресс-тестирования, результатов этой деятельности и наших оценок банковского планирования капитала. Первоначальная ПОК установила новый стандарт прозрачности надзорных действий путем раскрытия оценок убытков каждого банка в стрессовой ситуации, причем по типу риска. Этот отход от традиционной конфиденциальности надзорной информации, как я уже отмечал ранее, был предназначен для восстановления доверия публики, обеспечив ее столь необходимой в это время информацией о потенциальных убытках и потребности банков в капитале. В результатах прошлого месяца, в дополнение к прогнозу по убыткам и доходам, мы впервые раскрыли, имелись ли у нас возражения против плана по капиталу каждой фирмы. Также впервые, мы потребовали от банков раскрыть свои прогнозы убытков и выручки при стрессе. Эти раскрытия банками дали инвесторам и аналитикам альтернативный взгляд на результаты тестирования; они также помогают сформировать мнение относительно аппетита к риску и практике риск-менеджмента соответствующих банков, в особенности их способности измерять убытки при серьезном экономическом спаде. Даже вне периодов кризиса, раскрытие результатов стресс-тестирования и оценок дает ценную информацию участникам рынка и публике, увеличивает прозрачность и способствует рыночной дисциплине.

За 4 года после ПОК, программа стресс-тестирования ФРС была расширена и усилена за счет нового законодательства и улучшения регулирования. Закон Додда-Фрэнка расширил охват стресс-тестирования на все банковские холдинговые компании с общими консолидированными активами $50 миллиардов или более (это 11 компаний дополнительно к первоначальным участникам ПОК) и на небанковские финансовые компании, обозначенные Советом по надзору за финансовой стабильностью как системообразующие, и следовательно, подлежащие консолидированному надзору со стороны Федрезерва. Закон Додда-Фрэнка также требует, чтобы эти компании проводили свое стресс-тестирование дважды в год. В октябре Совет Управляющих ФРС утвердил правила по реализации этих требований. Одиннадцать дополнительных банковских компаний с активами $50 миллиардов и более подвергнутся первым проверкам по СТЗДФ и КАОК в следующем году.

Хотя организации с активами менее $50 млрд не должны проходить надзорное стресс-тестирование и не подпадают под требования КАОК, Закон Додда-Фрэнка тем не менее требует, чтобы организации с активами от $10 млрд до $50 млрд проводили свое собственное стресс-тестирование. Первые тесты этих фирм начнутся в этом году и будут завершены к марту [следующего года]. Хотя мы считаем, что стресс-тестирование поможет организациям среднего размера лучше понимать свои риски, мы все-таки скорректировали правила для таких организаций, чтобы отразить различия в размере, сложности и бизнес-моделях. Мы, в частности, специально освободили местные банковские организации с общими активами менее $10 миллиардов от требования проводить свое стресс-тестирование, так как от них нельзя разумно ожидать наличия ресурсов, которые крупные банки выделяют для стресс-тестирования.

Преимущества и проблемы стресс-тестирования

Как уже было сказано, стресс-тестирование обладает рядом важных преимуществ в качестве надзорного инструмента. С микропруденциальной точки зрения, КАОК обеспечивает регуляторам структурированное средство оценки не только достаточности капитала банков, но также их способности быстро и точно определить свои риски, что является основным элементом эффективного риск-менеджмента. Одновременный характер тестирования сразу ряда банков позволяет регуляторам выявить аутсайдеров, как по результату, так и по практике, что дает основу для разработки дальнейших, более целевых проверок.

С макропруденциальной точки зрения, использование общего сценария позволяет нам узнать, как тот или иной риск, или комбинация рисков, может воздействовать на банковскую систему в целом, а не только на отдельные организации. Этот опыт стресс-тестирования на самом деле был очень полезен для наших усилий по мониторингу и оценке потенциальных системных рисков. Например, в нашей макропруденциальной работе, такой как стресс-тестирование, мы стремимся полагаться на горизонтальное исследование и сравнительные методы, в отличие от проверок отдельных организаций; мы используем междисциплинарные специализированные группы для дополнения той работы, которая ведется проверяющими на местах; и мы увеличивали использование моделирования и количественных методов, используя данные из различных организаций и разных временных периодов. Все эти признаки очевидны в работе нашего Координационного комитета по надзору за крупными организациями, который обеспечивает скоординированное наблюдение за надзором и регулирование системообразующих компаний. Мы также распространили уроки системного стресс-тестирования на анализ других факторов, кроме капитала: например, мы недавно завершили горизонтальную проверку позиций по ликвидности и практики риск-менеджмента в области ликвидности в нескольких крупнейших фирмах, подпадающих под программу КАОК. Как и проверка планирования капитала по КАОК, этот обзор также был междисциплинарным мероприятием, в котором использовалась количественная информация – в этом случае, подробные данные о позиции фирм в части ликвидности, а также качественная информация о практике риск-менеджмента ликвидности.

Невзирая на продемонстрированные преимущества комплексного стресс-тестирования, этот находящийся в развитии и становлении инструмент также ставит некоторые проблемы. Например, хотя мы продолжаем исследовать пути улучшения прозрачности моделей, которые нами применяются для оценки прогнозируемых убытков и выручки банков, мы решили не публиковать полную спецификацию таких моделей. В результате мы слышим критику от банкиров, что наши модели являются «черным ящиком», что заставляет их с недоверием относиться к нашим результатам как надзорной организации. Мы согласны, что банки должны в общих чертах понимать, как работает надзорная модель, и, что еще важнее, они должны быть уверены, что наши модели эмпирически проверены и надежны. Я уже упоминал наши внутренние усилия по валидации моделей, которые улучшили качество и точность наших моделей. Мы также начали проводить ежегодный симпозиум по моделированию стресс-тестирования, который обеспечивает регуляторам, банкирам, ученым и прочим желающим возможность и место высказать свои мнения. Со временем мы ожидаем, что банки будут лучше понимать базовые элементы надзорных моделей, что хотя бы отчасти сделает их менее непрозрачными.

В то же время мы имеем основания быть озабоченными тем, что при более полном раскрытии надзорных моделей фирмы будут видеть все меньше смысла в поддержании независимых систем риск-менеджмента, и будут просто применять надзорные модели вместо своих. Это, конечно, облегчит «прохождение» стресс-тестирования. Однако все модели имеют слабости, а такая перспектива создаст «модельную монокультуру», которая будет уязвима перед одним общим фактором или сбоем. Различия в результатах стресс-тестирования, полученных надзорными моделями и собственными моделями банков, могут быть информативны, и мы не хотим ненамеренно разрушить здоровое разнообразие или инновационные подходы в моделировании и других инструментах риск-менеджмента в банковской отрасли.

Другая проблема – это то, что наши сценарии не могут охватить все риски банков. Например, хотя некоторые убытки, связанные с операционными рисками, например, расходы на возвраты и отказы по ипотекам, встроены в наши модели, у банков могут быть операционные, юридические и прочие риски, специфические для той или иной компании, или трудные для оценки по другим причинам. Важно, чтобы банки изучали свои потенциальные убытки по этой категории рисков как можно более системно, а надзорные органы также учитывали их как можно лучше. Конечно, непредсказуемые события неизбежны, вот почему так нужен надежный уровень капитала.

Заключение

Как я уже говорил сегодня, банковская система стала гораздо сильнее со времени проведения первой ПОК четыре года назад, что в свою очередь способствовало улучшению ситуации в экономике в целом. Использование надзорного стресс-тестирования – практики, узаконенной теперь в законодательстве – помогло достичь этих результатов. Методологически, стресс-тестирование является прогнозным инструментом и фокусируется на маловероятных, но возможных в принципе рисках, в отличие от «нормальных» рисков. Следовательно, оно дополняет более традиционные коэффициенты достаточности капитала и финансового левериджа. Раскрытие результатов надзорного стресс-тестирования, вместе с раскрытием фирмами своих результатов стресс-тестирования, обеспечивают участников рынка более глубоким пониманием не только финансовой силы каждого банка, но также качеств их риск-менеджмента и планирования капитала. Стресс-тестирование также доказывает свою ценность как дополняющего инструмента к надзорному мониторингу и анализу потенциальных системных рисков. Мы будем продолжать совершенствование реализации стресс-тестирования и процедур КАОК по мере накопления опыта.

Как я уже замечал, одним из наиболее важных аспектов регулярного стресс-тестирования является то, что оно заставляет банки (и их регуляторов) вырабатывать способность быстро и точно оценивать позиции всей организации в целом по разнообразным рискам, и использовать эту информацию в повседневной практике для поддержания достаточного капитала и ликвидности. Выработка и постоянное совершенствование этой функции риск-менеджмента сама по себе критически важна для защиты отдельных банков и банковской системы, от которой зависит здоровье нашей экономики.

Наверх